Крещение Руси и Владимир Святой - Страница 38

Правы были летописцы, не скрывая пороков великого князя, не затушевывая темных пятен в его языческом прошлом. Без них невозможно понять, как Владимир Святославич стал Владимиром Святым, что подтолкнуло его измениться до самых потаенных сердечных глубин. Владимир искал спасения потому, что знал, от чего спасается. И страх перед бездной, разверзавшейся за спиной, гнал его к верному исходу. Но горькая память – она осталась навсегда.

А между тем приходилось править страной, и править достойно. Иначе Владимир не умел. А еще требовалось доказывать дружине, что новый великий князь русский достоин своего титула и своих великих предков. Доказывать – успешными войнами.

Войны Владимира

Войн Владимир не любил и потому с охотой подчинял «окрестных» миром. Так, миром, без всякого упоминания о военных действиях, подчинились Киеву на первых порах волыняне, а возможно, и туровские дреговичи. Долгое время покорно великому князю было и чернигово-северское Левобережье с собственным княжением.

Правда, одна война преследовала Владимира с самого восшествия на престол – и до конца его дней. Наведенные Варяжко печенеги терзали своими набегами русское пограничье. Владимиру кое-как удалось завязать сношения с дружинником-мстителем. В конце концов, после сложных уговоров, Варяжко опомнился и скрепя сердце согласился принести «роту», клятву на верность новому князю. Однако для печенегов месть Варяжко за Ярополка была лишь первым поводом, открывшим дорогу на Русь. Они продолжали набеги и после его возвращения в Киев. Владимир вынужден был держать на рубежах значительные силы – гарнизоны в укрепленных «градах» и отдельные разъезды-«заставы», воспетые позже в былинах. Для этих целей он не только набирал воинов по племенам. Князю приходилось нанимать и новых варягов. Благо Ладога ими полнилась.

Оборонительная война отнимала силы. Но долг князя – кормить дружину. Подражать и здесь образу действий Ольги для недавнего завоевателя престола было бы смерти подобно. Да Владимир и понимал, что миром не восстановить прежних границ Руси. Ольга сохраняла верность своему миролюбию после победы над древлянами неукоснительно. Но в результате накопилось немало потерь. Святослав вел себя прямо противоположным образом. Но побед не закрепил, а наследник утратил часть и этих завоеваний. К тому же Святослав не возвращал утраченного своего, а боролся за новые земли. Полоцк вернул под власть Рюриковичей только Владимир. Теперь требовалось продолжить дело. Владимир поставил своей задачей включить в состав строящегося государства все земли, которые когда-либо платили Рюриковичам дань.

Начать он решил с запада. Здесь стремительно усиливалось молодое, христианское уже государство – гнезненская Польша князя Мешко. Он сплачивал вокруг своего княжения западнославянские племена, готовясь бросить вызов сильнейшему из их княжеств – Чешскому, владевшему тогда и частью южных, «ляшских» земель. Главным яблоком раздора Польши с Русью являлись «Червенские города». Стояли они в землях племенного союза червян, которых западные славяне считали своими общими предками. Потому для «ляхов» обладание Червнем, Перемышлем и другими градами к западу от Западного Буга имело огромный смысл. Но прямые потомки древних червян, лендзяне (от названия коих, кстати, и произошла некогда усеченная форма «ляхи»), долго сохраняли полную независимость. При Игоре они стали платить дань русскому князю. После Игоря – перестали.

Ни Святослав, ни Ярополк не озаботились восстановлением власти над лендзянами. Святослав мечтал о Чехии и Венгрии, но не о Польше и не о Червенских градах. К тому же земли лендзян были отделены в те годы от Руси отпавшими дреговичами и набиравшими силу независимыми волынянами. Ситуация была создана как будто специально для Мешко. Он не замедлил подчинить лендзян своей власти. Когда это произошло, с точностью неизвестно. Но к 981 году Червень, Перемышль и прочие Червенские грады были уже градами «ляхов» – об этом свидетельствует летопись, а других данных у нас просто нет.

Владимир выступил в поход на запад в 981 году. По пути он миновал землю волынян, не встречая сопротивления. Силы у волынян определенно были – об этом можно судить по размерам их укрепленных «градов», раскопанных ныне археологами. Но они не поднялись на Владимира. Из этого мы и заключаем, что именно их покорил он «миром», о каковых мирных покорениях вспоминал позднее митрополит Иларион. Волыняне впервые тогда уплатили дань Киеву. До Владимира ни одному Рюриковичу это не удавалось.

Но за Бугом о мирных решениях речи уже не шло. Грянула война. Власть Мешко в столь отдаленных от Гнезна районах не успела еще утвердиться. Владимиру сопутствовал успех. Один за другим Червенские грады пали. Взяв их с боем, Владимир вновь обложил земли данью. Местное племенное княжение уничтожил еще Мешко, так что теперь лендзяне лишились всякой автономии. Само имя их исчезло со страниц источников, а прежние лендзянские земли стали зваться «Червонной Русью». Дань они платили непосредственно Киеву. Следуя примеру Ольги, покорительницы древлян, Владимир подчинил себе первое завоевание напрямую.

Итоги первого похода Владимира оказались впечатляющими. Руси покорились Червень и Перемышль – надежные оплоты на левобережье Буга. Граница Польши сместилась далеко на запад. Граница же Руси, по свидетельству договора Мешко с римским папой, описывающего рубежи Польши, теперь «протягивалась до Кракова». Краков принадлежал Чехии, и Русь обрела довольно протяженное пограничье с ней. Чешские князья владели, хотя зыбко, территорией восточнославянских хорватов по Верхнему Днестру и в Закарпатье. Перемышль стоял на самом рубеже хорватских земель. Владения Владимира широким клином вошли между землями польского и чешского князей, оставляя хорватов к югу, почти недосягаемыми для поляков.